Именно поэтому сохранение такой лексики

Русскоязычный человек в иноязычном окружение - Е. Протасовой

Назад 77 Вперед

коммунисты, анархо-махновцы и мн. др. Такое политическое и идеологическое распыление в эмиграции было отнюдь не случайным: с одной стороны, оно от­ражало и продолжало столкновение разных политических групп еще в дорево­люционной России, с другой - должно было моделировать возможность «пере­несения» эмигрантской многопартийности на русскую почву либо после свер­жения большевиков, либо в результате «естественного» перерождения совет­ского режима.

б)  Активизация лексики терроризма. Борьба с советским режимом составляла один из важнейших аспектов активности многих эмигрантских групп, партий и, конечно, заграничной Белой армии. Существовали многочисленные течения, политические, военные группы, различавшиеся подходами, методами ведения антибольшевистской пропаганды. Одни из них склонялись к идее мирного «пе­рерастания» советского режима в строй, более благосклонный к эмигрантам (особенно в 30-е годы XX в. эти мотивы усилились в среде молодежи (младорос- сы), наблюдавшей развитие экономики СССР на мировой арене, признание его многими европейскими государствами), другие (таких было большинство) не исключали возможности совершения террористических актов как наиболее действенного способа борьбы с большевизмом. Поэтому лексика, отражающая столкновение двух идеологий внутри эмиграции (либо однозначно ненавистное отношение к большевикам, либо лояльное), была весьма активна в эмигрант­ском лексиконе; в частности, термины террор, терроризм, терроризация, террори­стический, адские машины 'взрывные устройства' и под. часто встречаются на страницах эмигрантской прессы (подробнее см.: [Зеленин 2002Ь]).

в)  Популярность и активность церковно-религиозной, монархической лексики. Усиленное внимание многих эмигрантских газет, партий, групп было направ­лено на поддержание того пласта русской лексики, который оказался изъятым из употребления в Советской России. Именно поэтому сохранение такой лек­сики рассматривалось эмигрантами как одно из важных (подвижнических!) дел в процессе сохранения «русского духа» в зарубежье. Кроме того, в представле­нии многих эмигрантов возвращение церковной лексики в обиход постсовет­ского общества считалось необходимым шагом для восстановления «поруган­ной большевиками России», скорейшего искоренения атеизма как «новой ре­лигии», насаждаемой большевиками. Многие церковно-религиозные понятия, слова монархического правления в языке эмигрантской публицистики имели прежний стилистический ранг и широту употребления, в отличие от «советско­го языка», избавлявшегося от них как от реалий «царского, эксплуататорского прошлого» и квалифицировавшего их как «историзмы» (многочисленные при­меры такой группы лексики можно видеть в «Толковом словаре русского язы­ка» под ред. Д.Н. Ушакова).

Назад 77 Вперед